Нагори — японское обозначение конца сезона, всего позднего, запоздалого, переходящего из реальности в воспоминания. Очерчивая смутные контуры этого понятия, важного для японского отношения к еде, поэзии и времени, автор, японская писательница, живущая во Франции, увлекает нас за собой в манящий сумеречный лимб — пограничное пространство между человеком и природой, личным опытом и движением истории, жизнью и смертью. И приглашает попробовать это время на вкус: в приложении к эссе приводится меню ужина, созданного ею в качестве итоговой работы за период резиденции на Вилле Медичи.

Книга гонконгского философа Юка Хуэя представляет собой исследование историко-метафизического вопроса о технике. Опираясь на идеи Жана-Франсуа Лиотара, Жильбера Симондона, Бернара Стиглера и представляя историю современной восточной мысли (включая такие фигуры, как Фэн Юлань, Моу Цзунсань и Кэйдзи Ниситани), в значительной степени неизвестной русским читателям, автор проливает новый свет на вопрос о технике в Китае. Почему техника никогда не тематизировалась в китайской мысли? Почему время никогда не было настоящим вопросом для китайской философии? Как трансформировалось традиционное понятие Ци в отношении к Дао по мере того, как Китай принимал технологическую современность и вестернизацию? В «Вопросе о технике в Китае» систематический исторический обзор основных понятий традиционной китайской мысли сопровождается оригинальным исследованием перечисленных проблем и подводит к вопросу: как китайская мысль может сегодня поспособствовать критической переоценке глобализированной техники с космотехнических позиций?

Мировая история полна вещей, которые были утрачены — неумышленно уничтожены или потеряны в ходе времени. В своей книге Юдит Шалански пытается ухватить то, что оставляет после себя потерянное: эхо и стертые следы, слухи и легенды, приметы забвения и фантомные боли. Картина Каспара Давида Фридриха, вид тигра, вилла в Риме, греческая любовная поэма, остров в Тихом океане — этот по определению неполный каталог утраченного и исчезнувшего становится ковчегом для двенадцати историй, раскрывающих свою повествовательную силу там, где обычная традиция не справляется. Главные герои этих историй — люди или их духи, борющиеся с быстротечностью: старик, хранящий знания человечества в своем саду в Тичино, художник руин, создающий прошлое таким, каким оно никогда не было, постаревшая Грета Гарбо, которая бродит по Манхэттену, гадая, когда именно она могла умереть, и писательница Юдит Шалански, прослеживающая следы истории ГДР в пустых местах своего собственного детства. Эта книга, лауреат премии имени Вильгельма Раабе, финалист Международного Букера, была отмечена многими критиками по всему миру, ведь она свидетельствует о том, что разница между присутствием и отсутствием может быть незначительной, пока существуют память и литература, позволяющая ощутить, насколько близки друг к другу сохранение и разрушение, потеря и созидание.

Авторы увлекательно и достаточно подробно обозревают споры о сущности искусства всех времен и народов — от росписей палеолитических пещер до постмодернизма. Дополняющие текст высказывания художников, философов и искусствоведов позволяют судить о том, как развивались представления об искусстве на протяжении трех минувших тысячелетий. В результате сложные теоретические проблемы искусствознания оказываются проще, чем мы думаем.

Обитающие на границах нашего обычного восприятия, мхи являются распространенным, но неприметным элементом природного мира. Мы лишь изредка замечаем их в трещинах городского асфальта, на стволах деревьев или поверхности камней. Книга бриолога Робин Уолл Киммерер — не руководство по идентификации и не научный трактат. Скорее, это серия связанных между собой личных эссе о жизни мхов, переплетающейся с жизнями бесчисленных других существ, от лосося и колибри до грибков, бактерий и деревенских огородников. Киммерер увлекательно объясняет биологию мхов, одновременно размышляя о том, чему эти удивительные организмы могут нас научить. Опираясь на свой разнообразный опыт ученого, матери, коренной американки и профессиональной наблюдательницы, привыкшей всматриваться, чтобы увидеть нечто важное, Киммерер рассказывает разнообразные истории мхов в научных терминах, но также и в рамках способов познания, свойственных аборигенным индейским племенам. В ее книге естественная история и культурные взаимоотношения мхов становятся мощной метафорой образа жизни в мире.

В Дубае роскошный жилой дом построен в форме гигантского iPod. В Китае Херцог и де Мёрон возводят стадион «Птичье гнездо». В Цинциннати Захе Хадид платят миллионы за проектирование «знакового» здания в надежде на то, что она в одиночку изменит судьбу целого региона. Музей Гуггенхайма в Бильбао Фрэнка Гери, «Огурчик» Нормана Фостера, Еврейский музей Даниэля Либескинда в Берлине — «стархитекторы» соревнуются в проектировании все более монументальных, показных и экстравагантных зданий, которые радикально преображают окружающий ландшафт. За последние пятьдесят лет произошла революция в том, как функционируют наши города. Том Дайкхофф, британский критик архитектуры и урбанизма, рассказывает обо всем этом со знанием дела, размахом и юмором. Исследуя городские пейзажи от Нью-Йорка до Пекина, от Бильбао до Астаны, он показывает, что мы являемся свидетелями не просто нового типа зданий: мы живем во время фундаментальной трансформации того, как работают современные пространства в городах-предпринимателях. Книга Дайкхоффа позволяет отстраненно взглянуть на то, что иногда называют «архитектурой для одного процента» и выступает своего рода путеводителем по эпохе зрелища, в которой мы давно обитаем.

В этой книге, посвященной природе визуального восприятия в искусстве, столкнулись мнения трех выдающихся ученых. Искусствовед Эрнст Гомбрих, привлекая наше внимание к проблеме сходства, в частности в портретах и карикатурах, заключает, что мы, неспособные часто описать черты даже самых близких людей, легко находим сходство с помощью эмпатии. Психолог Джулиан Хохберг мягко противопоставляет этому аргументу свою теорию канонических форм объекта, предполагая, что мы улавливаем сходство благодаря «когнитивным картам» или ожиданиям, возникающим в сложном процессе зрительного восприятия, когда наш глаз скользит по поверхности картины в некой уже заданной последовательности. Наконец, философ Макс Блэк, подвергнув концептуальному анализу эти и другие подходы к визуальному восприятию, утверждает, что для определения условий художественной репрезентации не существует ни достаточных, ни необходимых критериев, и делает вывод, что художественная репрезентация — это «кластерное понятие». В основе представленных здесь эссе лежат Талхаймерские публичные лекции, прочитанные авторами на философском факультете Университета Джонса Хопкинса в 1970-х годах.

Книга суммирует результаты полевых исследований канадской географини и урбанистки Лесли Керн, занимающейся актуальными вопросами жизни женщин в современном городе. Авторка показывает, насколько структура города — от его планировки до норм и обычаев, регулирующих общение его жителей и жительниц, — превратилась в пространство гендерной борьбы. Описывая собственный опыт материнства, дружбы, работы и активизма, Лесли Керн предлагает применить к городскому планированию интерсекциональный феминистский подход и полагает, что это будет способствовать формированию урбанистики нового поколения.

Мир стал театром задолго до театра, и тем более до шекспировского «Глобуса», а именно в то дивное мгновение, когда человек увидел поля, дороги и дома с высоты птичьего полета и изобразил их в уменьшенном масштабе на камне. Так появилась первая карта на Земле, две с половиной тысячи лет назад, выгравированная на скале в долине Камоника. Богато иллюстрированная книга норвежского исследователя предлагает увлекательную историю создания карт, автор проводит нас по всему пути от загадочных символов первых людей до проекта Google Earth, чтобы показать, как способность представлять, как выглядит мир, развивалась параллельно с его освоением. Каждая глава словно открывает нам подмостки, на которых разыгрываются удивительные сцены: полные драматизма поиски Северо-западного прохода, загадочных Панотийских островов, «где люди закрывают совсем голые тела своими собственными ушами», неожиданное открытие Срединно-Атлантического хребта и дрейфа континентов, приключения ракеты «Фау-2», закончившиеся появлением спутникового «Транзита» и GPS. Но каким бы ни представал человечеству мир — Птолемеевым, или Коперниковым, высеченным на бивне мамонта или оцифрованным в нашем мобильном телефоне, — он не перестает нас завораживать и манить своими бесконечными тайнами. Как и века назад, сегодня благодаря картам (ставшими сенсорными и цифровыми) мы не только находим нужную дорогу или заказываем пиццу, но и открываем нашу планету, нашу историю и, разумеется, новые амплуа.

Жан-Батист Брене — французский философ, профессор Сорбонны, специалист по трудам Аверроэса, арабскому аристотелизму IX–XII веков и его взаимодействию с европейской схоластикой. В этой книге — первом его сочинении, переведенном на русский язык,— он предлагает в некотором роде начать мыслить с чистого листа, то есть посмотреть на само мышление взглядом новичка-первопроходца. Пятнадцать глав служат первыми опорными точками на карте мира мысли, который читателю предстоит открыть заново в свете наследия арабо-латинской культуры — удивительного феномена рецепции античной философии в арабском мире, откуда труды Аристотеля, переведенные с греческого на арабский, откомментированные и вновь переведенные с арабского на латынь, возвращались в западную цивилизацию.

Эта книга — правдивый захватывающий рассказ о том, что представляла собой советская элита брежневской эпохи. Ее жизнь показана изнутри с предельной откровенностью человека независимого в суждениях и поступках. Щемящие воспоминания о детстве на Урале сменяются впечатлениями о Москве 1960-х, учебе в престижном институте. Сочными мазками автор рисует выдающихся деятелей эпохи, с которыми ей доводилось встречаться и общаться: Георгия Жукова и Михаила Шолохова, Екатерину Фурцеву и Павла Луспекаева, Юрия Гагарина и, конечно, самого Леонида Брежнева.
Яркая галерея образов оттеняется мрачной картиной интриг в тени кремлевских стен. Андроповская паутина, опутавшая ближайшее окружение генсека, дотянулась и до его племянницы. Против нее был использован привычный арсенал КГБ: слежка, демонстративные обыски, «беседы» с рукоприкладством. Не стерпев унижений человеческого достоинства, Любовь Брежнева вырывается из удушающего околокремлевского мирка, чтобы строить жизнь и семью безо всякой оглядки на родство. Дальнейшая история Любови Брежневой — это радости и невзгоды, которые она встречала вместе со своими друзьями: писателями, архитекторами, художниками...
Яркая и честная картина заката советской эпохи не оставит равнодушными и тех, кто ее застал, и тех, кто захочет узнать о ней через живые человеческие судьбы.

Автор: Любовь Брежнева
Исполнитель: Ксения Бржезовская
Время звучания: 11 ч. 15 мин.
Копирайт аудио: Студия Интеракт, 2024
Копирайт текст: Любовь Брежнева

О герое этой книги многие никогда не слышали, хотя он был сыном великого физика Петра Капицы, известным географом, внесшим вклад в решение многих научных проблем. Андрею Петровичу Капице удалось совершить одно из важнейших географических открытий современно-сти — предсказать существование подо льдами Антарктиды гигантского пресноводного озера, что позволяет по праву называть его «Колумбом ХХ века». О жизни этого выдающегося ученого, полной путешествий и поисков, потерь и обретений, рассказывает его первая подробная биография, которую на основе семейных архивов, документов, воспоминаний родных и знакомых А. П. Капицы создали Михаил Слипенчук и Алексей Щербаков.

Копирайт аудио: Студия Интеракт, 2023
Копирайт текст: Фонд содействия сохранению озера Байкал (ФССОБ)